Какая красота и какой мир собирается спасать? Красота девушки с обложки глянца или новенькой "Альфа Ромео"? Безусловно, мы все искушены в духовных практиках и хорошо понимаем, что такое духовная красота. В этой заметке я предлагаю несколько иной ракурс другой традиции, где культивировалось завороженное отношение к красоте явной и неявной – той, что подчас в нашей цивилизации и красотой-то не считается. Говоря проще, в некоем царстве давным-давно люди, у которых был достаток и досуг, день и ночь стремились достичь утонченного состояния сердца, которое они называли "аварэ". Люди эти жили в те времена, когда духи природы "ками" жили рядом, их можно было легко призвать и увидеть, и они совершенно четко знали, что каждая вещь – камень, цветок, дерево и все, все, все – имеет свою "душу". Надо было только уловить эти тончайшие переливы, оттенки, чего бы это ни касалось – смены времен года, сердечных привязанностей, цветов, Луны, голоса кукушки, снега, ворон на закате, любимого, любимой, утраты, приобретения… Это очень сильное и глубокое чувство, ничего общего не имеющее с изнеженной рафинированностью…
"… Расскажу о странном человеке. Расскажу о человеке, похожем на плывущее по ветру облако в пустом ночном небе. Облако появилось во тьме, мгновение, другое – а оно уже изменилось, но эти изменения можно увидеть, только если пристально вглядываться. Это должно быть то же самое облако, но кто поймет, какой оно формы… О таком вот человеке я расскажу"
(отрывок из древнего романа)
"Аварэ" невозможно перевести, это всегда намек или импульс, это отклик сердца готового принять. Пережить "аварэ" надо самостоятельно, к нему следовало отточить свои чувства. "Аварэ" всегда присуща грустинка. Это объясняется влиянием буддийской эстетики, связанной с иллюзорностью, быстротечностью. На мой же взгляд, это настолько глубокое проникновение в гармоничность мира, которую впитать можно лишь в точке пересечения бренности данного мира и ощущения собственного бессмертия. Именно в этот миг и рождается подлинное "моно но аварэ", и перевести это невозможно (ну можно, конечно, – "грустное очарование, присущей всякой вещи" – но та ли это грусть?)
Перевести нельзя, но можно "съесть" замечательные фото – ура, друзья, мы как-никак живем в лучшую из эпох!
Несмотря на затяжную весну этого года, холодные дожди, возле моего дома за одну ночь расцвело деревце абрикоса – оно всегда цветет первым. Утром, выйдя на работу, я испытала удушающее ))) трепетно-радостное волнение. Это маленькое дерево так меня тронуло!!! А что тут говорить про горы Ёсино, где 40 тысяч деревьев одновременно расцветают. И так в том царстве-государстве было всегда – расцветали тысячи деревьев. К слову, в той гористой стране совсем мало было места для жизни и земледелия, а еще меньше – для цветов и парков, поэтому все горы и маленькие клочки земли использовались для этого и береглись как зеница ока (и поныне). Эта ограниченность пространства создала особый вид вдумчивого отношения к малейшим переменам в природном ритме. Жители той страны ждали весны, как и все люди целый год, но каждый день, смотря на голые ветки деревьев, они пытались понять, услышать, ощутить сердцем, как жизнь начнет проявляться; и когда оживала земля, появлялись первые зеленые ростки, начинали набухать почки, и цветы готовились явить миру свою красоту, они выдумали для этого специальное слово – "акаси".
Акаси – это красота, но еще незрелая, неявленная, это ее предощущение, прелестное дитя, которое готовится к выходу на бал. Бац! И по мановению незримой волшебной палочки или едва уловимому голосу ветра красавицы выходят на сцену, и нет ни единой похожей …
Несколько дней, и вот он – триумф жизни, невероятной красоты благоухающее облако окутало землю, Луна устыдилась и скрылась в дымке. Это собственно КРАСОТА.
Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
Исса
Часто яркое полное цветение совпадает с праздником Пасхи, и мы отчетливо можем воспринять дух радостного Воскресения, который разлит в природе.
Но проходит день, два, дует ветерок, и лепестки отлетают – по два, по три, превращаясь со временем в метель, устилают землю как настоящий снег. И вот как раз этот миг они называли "аварэ": миг окончания, увядания – он становился самым сильным переживанием в спектакле, не банальным финишем, а истинным катарсисом. Настоящим художественным переживанием "трагедии" – в древнегреческом смысле слова, конечно.
Вот уже и в нашей холодной стране распускаются вишня, каштаны, яблони, тюльпаны и прекрасная сирень. Давайте попробуем впитать каждый день ожидания, каждый день любования, каждый этап красоты. Всего-то нужно – остановиться, вслушаться, пропитать сердца чуткостью, забыть про себя, уловить поток…
